Опубликовано пользователем Lara
Международная организация по защите прав людей с инвалидностью (DRI) опубликовала отчет о том, как соблюдаются права детей, проживающих в специнтернатах. С 2012-го по 2015 год работники этой организации посетили 33 учреждения для пациентов с ограниченными возможностями и по итогам этого исследования выпустили отчет «Нет пути домой». В нем говорится о многочисленных фактах сексуального насилия над детьми, жестокого обращения с ними, незаконного использования их труда. Уполномоченный по правам детей Николай Кулеба говорит, что интернатная система воспитания была заложена еще в СССР. Покончить с нарушениями можно лишь изменив саму систему.
Круговая порука
Директор DRI-Украина Галина Курило говорит, что больше всего за эти три года работы ее потрясли случаи, когда по отношению к детям третьего и четвертого профиля (таких считают неспособными к обучению и большая часть из них остаются в спецучреждениях до конца жизни) используется так называемое «химическое привязывание»: если они беспокойно себя ведут, а персонал не может справиться, им дают таблетку или укол, и они засыпают на сутки.
В одном из учреждений Львовской области воспитанники рассказали, что химические препараты применяют для всех без исключения, чтобы легче было с ними справляться. Не раз работники DRI видели, как детей с инвалидностью держат привязанными к коляске или кровати.
«Таких случаев много,– говорит "Апострофу" Галина Курило.– Шокировали и бытовые условия». Воспитанников с серьезными физическими проблемами держат в грязном сарае, там дети, по словам работников DRI, сидят или лежат на полу в тесной комнате, покрытые собственной мочой и фекалиями. На вопросы, почему они находятся в таких условиях, соцработники только отмахиваются.
«Они (персонал) говорят: мы делаем все, что можем, у нас одна нянечка на 12 детей, нет подгузников, поэтому они все голые лежат,– рассказывает госпожа Курило.– Для меня все это – нечеловеческое обращение. Дети лежат в коляске со скрученными руками и ногами, и у них нет возможности выйти оттуда».
По словам Курило, практически в каждом интернате существует принудительный труд. Дети нередко целый день работают на полях, фермах, а руководство записывает эту работу как трудотерапию или реабилитационный курс. По словам Галины Курило, принудительные работы попадают в категорию «торговля людьми». «Но можно приехать в интернат и спросить – вас заставляют работать? Они ответят – нет, мы работаем добровольно»,– говорит она.
Работники интернатов также нередко выбирают себе любимчиков, которые становятся, по сути, надзирателями для других детей. В отчете – множество свидетельств о том, как сначала младшие страдают от насилия тех, кто постарше, затем они вырастают и сами совершают такое же насилие.
Система распределения детей по профилям тоже вызвала у DRI немало вопросов. Согласно отчету, подобные медицинские экспертизы иной раз длятся не больше 10 минут, но ребенок может получить клеймо 3 или 4 профиля на всю жизнь, и такие дети могут до конца жизни остаться в психоневрологическом учреждении. Работники DRI описали случай, когда девочку признали неспособной к обучению за то, что она не смогла выучить стихотворение. Тот, кто попадает в категорию 3 и 4 профиля, по сути, не получает никакого образования. Большая часть таких воспитанников целыми днями лежат в кроватях или сидят в инвалидных креслах без какого-либо социального контакта. Это только усугубляет их тяжелое состояние.
Тишь да гладь
По данным ЮНИСЕФ, в Украине в интернатах находится около 82 тыс. детей. По словам украинских чиновников – примерно 115 тыс. Интернаты подчиняются трем министерствам: Минобразования, Министерству здравоохранения и Минсоцполитики. Сколько из них предназначены для детей с особыми потребностями – чиновники не берутся сказать.
Эксперты DRI говорят, что нарушения и откровенные преступления невозможно прекратить, уволив одного или нескольких директоров,– сама система, созданная еще в советские времена, способствует нарушению прав детей. В подобных заведениях просто нет условий, в которых ребенок может развиваться. Как результат – отсутствие или низкий уровень медицинской помощи, плохие бытовые условия, побои, насилие, в том числе сексуальное, случаи исчезновения детей и прочее.
Бывшая воспитанница одного из интернатов Тамара рассказала работникам DRI, что не раз видела, как дети уходили в лес, расположенный рядом с учреждением, и пропадали. Каждый год исчезали по 10-12 детей. «Мы думали, что в этом виноваты насильники и убийцы, некоторых детей находили мертвыми, но никто ничего не делал»,– рассказала Тамара об ужасах ее пребывания в интернате.
В подвале одного из приютов Одесской области некоторое время работал бордель. По словам бывшей воспитанницы этого учреждения, детей заставляли заниматься сексом с мужчинами в обмен на одежду. «Мою подругу в приюте изнасиловали, но милиция так и не появилась,– вспоминает выпускница этого учреждения.– Я встречаю на улицах много сирот, которые убежали из интернатов, потому что боятся персонала, который там работает».
Выпускник приюта Олег рассказал DRI о том, что секс между 13 и 14-летними воспитанниками приюта – обычное дело. «Мы все это делали,– сказал он.– Некоторые девочки беременели, и персонал был вынужден отвозить их на аборт. У девочек не было выбора, поскольку беременность – это большая проблема для руководства интерната».
Также распространена практика, когда дети 7-8 лет живут в одной комнате с подростками. Это было зафиксировано в одном из интернатов Винницкой области. Там же сотрудники DRI обнаружили беременную девочку, ее звали Катя.
«О сексуальном насилии не говорят или утверждают, что это произошло не с ними, а с подругой или другом,– рассказывает госпожа Курило.– Девочки, которые сделали аборт, говорят, что больше не хотят проходить через это». Она комментирует историю с упомянутым выше одесским интернатом: на территории заведения работала сауна и салон красоты, директор арендовал часть помещения, но на самом деле это был подпольный бордель. «Туда приводили и девочек, и клиентов. Но выпускники говорили, что им часто предлагали оказывать сексуальные услуги. Если они там живут, им могли что-то пообещать. У нас есть такие свидетельства выпускников»,– говорит она.
По словам Галины Курило, собрать эти свидетельства было крайне тяжело, потому что непросто уговорить жертв рассказать о том, что над ними совершалось насилие. Они боятся наказания и иной раз даже не знают, что могут пожаловаться на то, в каких условиях живут. Те свидетельства, которые удалось собрать, получены неофициально, никаких документов никто из опрашиваемых не заполнял. Сложнее всего доказать факты принудительной стерилизации, проще – факты принудительных абортов. Однако привлечь к ответственности директора или работника интерната практически невозможно, ведь многие их жертвы признаны недееспособными, а значит, принимать решение об аборте имеет право опекун. А это государство в лице директора. «Прокуратура не подкопается»,– констатирует госпожа Курило.
Открыть для общественности
Уполномоченный по правам детей Николай Кулеба говорит, что ознакомился с отчетом, но соглашается с тем, что довести дело виновных в жестоком обращении с детьми до суда крайне сложно. Он знает о случаях привлечения к административной ответственности, но не более того. «Я работаю на должности Уполномоченного три месяца, я за это время не смог никого привлечь к ответственности»,– отвечает господин Кулеба на вопрос «Апострофа» о том, что он лично делает для того, чтобы положить конец этим историям.
Он соглашается с тем, что отчет DRI – лишь одно из исследований и о нарушениях известно давно, но винит во всех бедах в первую очередь систему: «Пока будет функционировать система, то преступления против детей будут продолжаться. И тяжело их раскрыть, потому что эти учреждения закрыты от общественности.Воспитание ребенка в интернате – уже травмирующий фактор. И сегодня в Украине речь идет о том, чтобы отойти от интернатного воспитания детей, о программе профилактики и предотвращения попадания ребенка в такие учреждения и о реформировании всей системы».
По словам Николая Кулебы, по всем фактам, опубликованным в отчете, будут направлены письма в МВД и прокуратуру, чтобы привлечь виновных к ответственности: «Мы однозначно будем делать все, чтобы уголовные дела были открыты и доведены до конца». Впрочем, и сам господин Кулеба, и эксперты DRI признают – о подобных фактах известно не первый день.
Государство в помощь
Далеко не все, кто работает с интернатами, говорят о негативном опыте. Светлана Мельник, одна из волонтеров, уверяет, что в тех заведениях, куда они ездят, дети им не жаловались и подобных нарушений они сами не замечали: «Воспитатели и учителя к деткам относятся очень хорошо. Например, в Белой Церкви в детском доме – интернате есть 24 лежачих ребенка четвертого профиля. Я видела, что когда ребенок заплакал, к нему моментально подбежали три няни и начали его успокаивать. В нашей практике обычно мы сталкиваемся с проблемами обеспечения. Не хватает средств на памперсы, моющие, туалетные принадлежности, одежду, обувь, элементарную технику, канцтовары. Этим по мере сил и необходимости мы помогаем».
Но такие отзывы звучат далеко не всегда. Галина Курило считает, что для предотвращения случаев жестокого обращения с воспитанниками интернатов в первую очередь следует привлекать к их мониторингу представителей Национального превентивного механизма, которые имеют право посещать места несвободы, в том числе и учреждения для детей и взрослых с ограниченными возможностями. «Они могут прийти и попросить любой документ, проверить бытовые условия и так далее,– поясняет Курило. – Этот отдел работает при омбудсмене». Но также следовало бы сделать интернаты более открытыми, чтобы у волонтеров была возможность туда попасть без предупреждения и проверить, в каких условиях там живут воспитанники, поскольку пока далеко не всегда выявленные нарушения заканчиваются заявлением в прокуратуру.
Господин Кулеба считает, что родители детей с особыми потребностями должны получать от государства большую поддержку. Ведь ни школы, ни детские сады не готовы принимать и обучать таких детей, поэтому многие вынуждены отправлять таких детей в интернаты, где они, по сути, обречены на жалкое существование.