Дети и употребление лекарственных средств, отпускаемых по рецепту

Summary: Children's rights and the other kind of drug use (Russian)

Проблема употребления детьми наркотических препаратов, скорее всего, вызовет у большинства из нас мысль о наркотиках, находящихся вне рамок закона. Однако у этой проблемы есть и другой, не так широко известный, но не менее актуальный аспект, а именно: дети, неоправданно «посаженные» на лекарства, притом людьми, которые традиционно пользуются доверием. Этот аспект в последние годы привлекает все больше внимания средств массовой информации, особенно в связи с лечением поведенческих проблем, таких как синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ).

Право детей на наивысший достижимый уровень здоровья, закрепленное в Конвенции о правах ребенка, включает не только право на медицинскую помощь, но и право на оптимальную помощь, будь то медицинская, психологическая или какая-либо другая. Но в случае лечения детей, страдающих от СДВГ, любые вмешательства в настоящее время носят спорный характер.

Подросткам и детям – в том числе малолетним – с диагнозом СДВГ или иными расстройствами поведения регулярно назначаются мощные рецептурные препараты, иногда в комбинации с другими лекарствами. Зачастую это делается необоснованно, причем возрастная планка детей все более отодвигается назад. Так, к сожалению, появляются все более дешевые и простые способы держать детей «под контролем», и слишком часто это ведет к тому, что долгосрочные и краткосрочные последствия такого рода лечения не принимаются во внимание.

В чем суть проблемы?

На протяжении вот уже более 60 лет для успокоения гиперактивных детей используется метилфенидата гидрохлорид, под коммерческим названием «риталин», который имеет тот же фармацевтический профиль, что и кокаин (одно исследование доказывает, что воздействие риталина на головной мозг даже мощнее). Но в последние десять с лишним лет специалисты все чаще ставят под сомнение безопасность и необходимость риталина и других подобных препаратов, таких как аддералл или концерта, назначаемых детям с диагнозом СДВГ.

Считается, что количество детей школьного возраста с СДВГ варьируется в разных странах от 3 до 10 процентов. Детям с СДВГ трудно учиться из-за проблемы концентрации внимания. Другие их особенности, такие как беспокойство, импульсивность и агрессивное поведение, могут даже привести к временному или окончательному исключению их из школы. СДВГ зачастую ведет к агрессии, что в отношении детей приводит к проблемам как в классе, так и дома, а также может затруднять формирование дружеских отношений.

В некоторых случаях родители утверждают, что риталин изменил поведение их детей, как дома, так и в школе, в лучшую сторону. Однако другие родители недовольны лекарством, ибо оно лишь усугубляет расстройство, и к тому же превращает их детей в «зомби»; некоторые родители также сообщают об «ужасном» абстинентном синдроме. Были случаи, когда препарат для лечения СДВГ вызывал у пациентов временный психоз, депрессию и суицидальные мысли. Предположительно, именно поэтому риталин иногда назначают в сочетании с антидепрессантами. Одно из исследований также показало, что дети, принимающие риталин, страдают задержкой роста.

Препараты для лечения СДВГ также предположительно являются причиной смерти некоторых их потребителей; в США в период с 1999 по 2006 год имел место 51 смертельный случай среди детей и взрослых. Поэтому в 2006 году американские эксперты рекомендовали сопроводить риталин настоятельным предупреждением о том, что данное лекарство может увеличить риск смерти от сердечного приступа. Департамент по лицензированию лекарств Великобритании – Управление по контролю за лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения (MHRA) – заявил, что метилфенидат «признан одной из причин побочных эффектов со стороны сердечно-сосудистой системы», среди которых учащенное или ненормальное сердцебиение и повышенное кровяное давление. Также в 2006 году появились данные MHRA о том, что смерть девятерых детей в Великобритании была вызвана именно употреблением риталина. Из них двое умерли от кровоизлияния и отека головного мозга, двое других – от сердечно-сосудистых проблем, и еще двое покончили жизнь самоубийством.

Снежный ком

Несмотря на все эти тревожные сигналы, профессиональные ассоциации сообщают о значительном увеличении числа детей с поведенческими расстройствами, которым прописывают сильнодействующие препараты, иногда в сочетании с антидепрессантами. На данный момент неясно, каковы долгосрочные последствия воздействия этих химических коктейлей на здоровье детей, чей мозг находится в состоянии роста и развития. Эта проблема говорит о необходимости взять под строгий контроль диагностирование СДВГ.

Противники диагноза СДВГ утверждают, что некоторые британские врачи сегодня раздают таблетки «как конфеты». Количество рецептов лекарств для лечения СДВГ в Англии между 1998 и 2004 годами увеличились почти в два раза. А к 2010 году, согласно данным, опубликованным Национальной службой здравоохранения Великобритании, их число выросло в четыре раза, с 158 000 в 1999 году до 661 463 в 2010 году. По данным Министерства здравоохранения Уругвая, в 2009 году 30 процентов детей в стране получали метилфенидат, что побудилo суд вынести постановление о необходимости правительству взять под жесткий контроль импорт этого лекарства.

Обеспокоенность вызывает не только увеличение числа детей, которым прописывают лекарства, но и все более ранний их возраст. Иногда детей «сажают» на лекарства уже в возрасте полутора лет. По заявлению ассоциации педагогов-психологов Великобритании, основные принципы, изложенные Национальным институтом охраны здоровья и совершенствования медицинской помощи Великобритании, в соответствии с которыми детям дошкольного возраста не следует назначать препаратов от СДВГ, не соблюдаются.

Правильный диагноз

Но назначение ребенку препарата, как известно, определяется диагнозом. Проблема неточного диагностирования имеет большое значение. Например, в США такие антидепрессанты, как прозак и золофт принимает большее количество взрослых, чем Национальный институт психического здоровья насчитывает пациентов, страдающих депрессией. Не менее тревожна и ситуация с количеством детей, имеющих диагноз СДВГ и принимающих соответствующие лекарства.

Есть опасения, что за симптомами требующего медикаментозного лечения детского СДВГ скрываются другие, часто эмоциональные причины проблемного поведения. Психиатры, например, выявили, что банальные истерики у детей могут быть ошибочно приняты за более серьезные расстройства. Некоторые специалисты, такие как д-р Гвинет Ллойд из Эдинбургского университета, вовсе оставляют СДВГ вне компетенции медицины, так как это состояние диагностируется при помощи поведенческого контрольного списка, а не на основе медицинских процедур, таких как, например, анализ крови. Профессор говорит, что проблемы с поведением у детей «иногда [действительно] обусловлены биологически, но в большинстве случаев имеют социальные и культурные корни».

Дети как новый целевой рынок

В 2006 году врачи США ежемесячно выписывали три миллиона рецептов для лечения СДВГ. Один миллион для взрослых и два миллиона для детей. К 2010 году продажи риталина выросли на 83 процента. Сегодня четыре миллиона детей принимают риталин. В последние годы в некоторых странах количество отпускаемых по рецепту лекарств для детей растет быстрее, чем для любой другой возрастной группы, при этом некоторые отчеты сообщают о том, что дети являются «новым целевым рынком сбыта лекарств». А поскольку диагноз СДВГ чаще получают дети, чем взрослые, фармацевтические компании не дремлют.

Использование риталина как антидепрессанта началось в 1950-х годах, но его свойство успокаивать гиперактивных детей было обнаружено десятилетием позднее. И одной из причин, почему этот препарат назначают все большему числу детей, является простой маркетинг. Заняв свою нишу в промышленности, фармацевтические компании вскоре использовали ее для вхождения на совершенно новый, и очень прибыльный рынок: рынок детских лекарств. Некоторые специалисты отмечают, что фармацевтические компании тратят значительные суммы денег на искусные медиа-кампании, призванные заставить общественность поверить в то, что СДВГ можно лечить с помощью чудо-таблетки.

Реклама с изображением улыбающихся детей и счастливых родителей закрепляет эту идею в массовом сознании. «И внизу написано что-то вроде: «Они счастливы, потому что теперь они знают, что СДВГ излечим», – комментирует детский психиатр Питер Йенсен. «Так что же в этом плохого?», – продолжает он. – «А плохо то, что таким образом людей подводят к мысли о том, что СДВГ – это чисто биологическая проблема, и решить ее можно только с помощью медикаментов». И хотя в основе работы фармацевтических компаний лежат научные исследования, Йенсен подчеркивает, что «дело не только в науке». С другой стороны он признает, что альтернативные методы лечения не имеют равных возможностей с лобби фармацевтических компаний: «Если бы можно было наглядно продемонстрировать эффективность нелекарственных методов лечения СДВГ, я думаю, что многие пациенты сделали бы свой выбор в их пользу. Беда в том, что продемонстрировать это нет возможности».

По словам Фреда Бомана, детского невролога и активного противника диагноза СДВГ, частью проблемы является и то, что с 1980 года, когда СДВГ был классифицирован как заболевание, его воспринимают как «заболевание мозга», и, следовательно, «вполне логично предполагают, что лечить это заболевание следует с помощью медикаментов». Это представление, добавляет он, «вводит людей в заблуждение, лишая [их] права на информированное согласие в каждом конкретном случае».

Описываемая проблема не только предполагает предоставление соответствующей информации – как по медицинским, так и по альтернативным методам лечения – но и адекватного доступа к ней. Решение врачей и родителей лечить ребенка, предположительно страдающего от СДВГ, не должно зависеть от маркетинговых кампаний; интересы ребенка, определяемые в каждом отдельном случае – вот что должно влиять на принимаемое решение. Для фармацевтических компаний, однако, важнее всего прибыль. Как замечает психиатр Питер Бреггин:

«Фармацевтические компании, подобно табачной или алкогольной промышленности, конкурируют между собой и постоянно находятся в поиске новых рынков. Рынок лекарств для взрослых насыщен антидепрессантами. Сколько миллионов и миллионов людей могут принимать прозак, золофт и прочие подобные препараты?.. Таким образом, центр тяжести автоматически перемещается на другие рынки. И самый большой из них – это рынок лекарств для детей. Так что неудивительно, что фармацевтические компании спонсируют конференции по данной теме, или поощряют проведение маркетинга лекарств для детей».

А по мнению доктора Гвинет Ллойд из университета Эдинбурга, резкое увеличение количества диагнозов СДВГ в середине 1990-х годов в Великобритании соответствует росту маркетинга фармацевтических компаний США, которые почувствовали, что американский рынок уже насыщен.

Только в крайнем случае!

Риталин и другие подобные препараты имеют потенциальные побочные эффекты, поэтому эксперты сходятся во мнении, что к употреблению этих лекарственных средств следует прибегать только в случае крайней необходимости. В первую очередь следует прибегать к альтернативным, немедикаментозным методам лечения, включающим поведенческую терапию, специальные диеты, свежий воздух (желательно в сельской местности). В более тяжелых случаях, когда альтернативные методы лечения не дают результата, возникает вопрос, кто должен назначать лекарства, и следует ли этим ограничиться, или сочетать их с альтернативными методами лечения.

Проблема в том, что медикаментозное лечения СДВГ носит симптоматический характер, и не помогает больному ребенку справиться с причиной расстройства, тем самым избежав зависимости от препарата. Доктор Тим Кендалл из Королевского колледжа психиатров Великобритании подчеркивает: «Главное то, что у нас есть комплексный подход, позволяющий не зацикливаться только на одном методе лечения».

Руководство, выпущенное Британским Национальным институтом охраны здоровья и совершенствования медицинской помощи (NICE) предписывает использовать химические препараты только наряду с психологической терапией и моральной поддержкой. И как только состояние юных пациентов, страдающих от СДВГ стабилизируется, препарат должен быть отменен. Правда, несколько спорной является рекомендация NICE использовать в терапии СДВГ специальные диеты, включающие полиненасыщенные жирные кислоты ряда Омега-3, хотя некоторые исследователи этого не рекомендуют.

Один из альтернативных вариантов лечения, которые могли бы помочь в борьбе с СДВГ - проводить больше времени на природе. В отчете под названием «NaturalThinking», подготовленном по заказу Британского Королевского общества по охране птиц сообщается, что активный отдых на природе, по всей видимости, на 30 процентов эффективнее способствует уменьшению симптомов СДВГ у детей по сравнению с мероприятиями на свежем воздухе в городских условиях, и в три раза по сравнению с играми в закрытых помещениях.

Но депутат Британского парламента, либерал-демократ Тесса Мунт считает, что многие дети и подростки почти не бывают на свежем воздухе в силу ряда причин, среди которых отсутствие игровых площадок в школах, популярность социальных сетей, а также электронных устройств, таких как видеоигры и смартфоны. О том же говорит и опыт одного бывшего учителя: «Учителя только и знают: «сидеть смирно!» Но дети должны бегать, прыгать и быть активными, чтобы израсходовать свою энергию – я знаю это по себе. Конечно, дешевле накачивать людей лекарствами, чем построить такое общество, которое предоставило бы им достаточно пространства и времени, чтобы бегать, играть, или думать самим за себя. [Будучи учителем], я испытывал большие трудности всякий раз, когда планировал свозить моих учеников на экскурсию, потому что мне нужно было получить разрешение родителей уже на то, чтобы вывести их из класса. Мы живем в абсурдном обществе, где легче принять таблетку, чем выйти на улицу».

Но, как говорилось выше, альтернативные методы лечения имеют значительно меньший доступ к широким массам, чем фармацевтические компании. Есть и еще один немаловажный вопрос, а именно: кто должен иметь право назначать препараты для лечения СДВГ. Международные правила предусматривают, что в случае возникновения подозрений на СДВГ диагностикой и лечением занимаются только специалисты-медики (психиатры в сотрудничестве с врачами разных профилей), но не педиатры или врачи общей практики. В Великобритании врачи общей практики обязаны направить пациента к специалисту с опытом работы с СДВГ еще до выписки первого рецепта. Но ассоциации профессионалов отмечают, что во многих случаях рекомендациями NICE пренебрегают, например, назначая медикаментозное лечение от СДВГ не проверив, проявляются ли соответствующие симптомы как дома, так и в школе.

Количество рецептов на препараты от СДВГ продолжает расти, несмотря на то, что был зарегистрирован целый ряд случаев проявления нежелательных побочных эффектов, иногда со смертельным исходом. В этой связи эксперты сходятся во мнении, что врачи должны быть максимально осведомлены обо всех возможных побочных эффектах, как и родители, которые также должны быть в курсе всех возможных последствий и реакций ребенка. Один из членов Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарств США, в интервью в 2007 году выразил надежду, что отрицательное влияние риталина на здоровье будет способствовать снижению количества рецептов для лечения детей, которые невнимательны или плохо себя ведут в школе. «Я хочу, чтобы слегка дрогнула рука врача, выписывающего эти рецепты», сказал доктор Стивен Ниссен.

Неизбежный компромисс

Ученые также выражают обеспокоенность тем, что некоторые учителя поощряют использование препаратов для лечения СДВГ, поскольку это, очевидно, наиболее простой способ справиться с плохим поведением учеников. Известны даже школы, которые оказывали явное давление на учеников и родителей, заставляя их прибегнуть к лекарствам. Одному школьнику с диагнозом СДВГ сказали, что если он не начнет принимать риталин и вести себя более уважительно, ему придется покинуть школу.

Но одной из причин проблемы является также и банальная нехватка средств – школы часто просто не имеют возможности добраться до корня агрессивного поведения учащихся. «В идеале», – говорит заместитель директора школы в Великобритании, – «школы, конечно же, предпочли бы предоставить своим ученикам интенсивную индивидуальную помощь и поддержку квалифицированных специалистов, но поскольку ресурсы, как всегда, ограничены, то мы стоим перед выбором: лечение или исключение». А в нынешних экономических условиях, когда «во всех школах проводятся сокращения штатов, в первую очередь сокращают ставки врачей, консультантов, психологов, поскольку, естественно, школы не хотят остаться без учителей».

Приведем слова одного 13-летнего мальчика: «Я знаю, это в чем-то мне помогает, но я ненавижу это пить. Иногда я сознательно избегаю этого. Ты просто перестаешь ощущать, что ты – это ты, чувствуешь себя просто опустошенным. Чувствуешь отвращение и подавленность. Как будто у тебя нет души или что-то в этом роде. Моя мама не хочет, чтобы я это принимал, но что она может сделать? Ведь она хочет, чтобы я получил образование».

Несколько слов в заключение

«Наши дети живут в условиях беспрецедентного переизбытка информации; история не знает другого такого периода. Они буквально захлебываются в потоках информации со всех сторон; вокруг столько всего, что постоянно требует их активного внимания: компьютеры, Айфоны, рекламные щиты, сотни телеканалов. А мы наказываем их за то, что они постоянно отвлекаются. От чего? От, по большей части, скучных вещей, которые преподаются им в школе. Мне кажется, что рост количества случаев СДВГ и рост популярности стандартизированного тестирования взаимосвязаны. И теперь этим детям дают... зачастую очень опасные наркотики – только для того чтобы завладеть их вниманием и успокоить их».

Известный деятель в области образования сэр Кен Робинсон
о необходимости изменения текущей образовательной парадигмы.

 

Owner: Translated by Natalia Kashirina

Организация: 

Страны

    Please note that these reports are hosted by CRIN as a resource for Child Rights campaigners, researchers and other interested parties. Unless otherwise stated, they are not the work of CRIN and their inclusion in our database does not necessarily signify endorsement or agreement with their content by CRIN.